Истории - это оружие. Психологическая война и американское сознание - Аннали Ньюиц
Публичные библиотеки переживают не лучшие времена, но они по-прежнему обеспечивают бесплатный доступ к знаниям для всех жителей США. Они заполнены книгами, газетами и интернет-киосками, предлагающими факты и различные мнения. Но они не свалены бессистемно в кучу, которую мы должны отсортировать самостоятельно или, возможно, с помощью крайне запутанного алгоритма. Они организованы библиотекарями, такими как Меган Прелингер, людьми, обученными не самому простому искусству поиска и контекстуализации информации. Без библиотекарей библиотека - это всего лишь кирпично-минометная версия Интернета: обескураживающая, подавляющая коллекция идей, представленных без структуры и смысла. В каком-то смысле библиотекарь - это модератор контента, тот, кто предлагает руководство в стопках фантазий, мысленных экспериментов, научных фактов и пикантных мнений.
Библиотеки как физические пространства являются образцами того, что Гордон называет структурированной коммуникацией. Часто в них есть хотя бы одна специальная комната , где люди могут проводить публичные встречи, авторские чтения или занятия после уроков. Но в остальных помещениях библиотеки по умолчанию царит тишина. Это места, куда мы приходим, чтобы побыть наедине со своими мыслями, узнать, что сказали другие люди, и при этом никто не кричит нам об этом в уши. Нам нужна эта тишина. Это место, где мы можем принимать собственные решения, оценивать, что на самом деле думаем мы сами, а не то, что нам говорят авторитеты и оперативники. Когда мы погружаемся в тишину библиотеки, мы учимся самому главному способу защиты от псиопов. Наши умы принадлежат нам. И все эти книги и другие средства массовой информации, которые окружают нас и ждут своей аудитории, были созданы такими же умами, как и наш. Возможно, мы не согласны с ними, но в публичной сфере библиотеки мы можем уважать их психологический суверенитет.
Обычная информация
Истории - это оружие. Но, как утверждают кокильские потлатч, они также являются дарами мира. Тем не менее, если мы не хотим, чтобы нас захлестнул информационный хаос, они должны быть подвержены демократическим формам умеренности и структурированности. Как именно будут выглядеть истории в мире после психологического разоружения?
Я сел за большой деревянный стол, который встречает посетителей, когда они входят в библиотеку Прелингера, и спросил Рика и Меган, что они думают по этому поводу. Могут ли они представить себе мир без пропаганды? Они не могли, и я тоже. Пропаганда будет всегда, и всегда будут оперативники, которые хотят отравить нас паранойей и угрожать нам смертью. Но, - признал Рик, - может существовать такая вещь, как хорошая пропаганда, или история, которая не причиняет нам вреда . Такая история, добавила Меган, будет направлена на восстановление, рост и перемены. Или же это может быть что-то вроде PSA. "Она должна быть основана на фактах, - заметил Рик. Может быть, просто информация типа "Не суй руку в огонь". "
Я оглядел книги, сложенные высоко над головой, многие из них были посвящены, казалось бы, обыденным темам, таким как создание промышленной молотилки или подготовка дороги к укладке. Ничего вычурного. Просто информация. Возможно, когда мы перестанем ожесточать друг друга заумными сказками, нам останется что-то простое, как ПСА. Тогда, возможно, и наша фантастика преобразится - наконец-то мы сможем быть чистым полетом фантазии, а не артиллерией на чужой войне.
Достижение психологического мира не всегда требует от нас рассказывать новые виды историй. Вместо этого нужно понять, что многие наши социальные взаимодействия формируются под влиянием историй, которые мы слышали. Речь идет о том, чтобы распознавать "оружейные" истории, когда они летят на нас, а не принимать их как фактические или неоспоримо хорошие. Государственная политика, вымышленные истории и образовательные материалы - все это истории, которые могут стать пси-операциями, направленными на то, чтобы усыпить нашу бдительность или изменить наше поведение. Мы должны с подозрением относиться к требованиям, которые облекаются в яркие повествования.
Однако перед нами стоит еще более сложная задача: мы должны закончить эту войну. Это означает, что мы должны доверять друг другу настолько, чтобы сложить наше психологическое оружие. А это значит признать право друг друга на жизнь в Соединенных Штатах как суверенного разума, который не нуждается в очищении, дисциплине или цивилизации. Для этого нам понадобятся эпические приключенческие романы, воспевающие наши общие черты, и философские трактаты, напоминающие нам о нашем общем прошлом. Мы должны изменить себя вместе, и наши истории могут осветить нам путь.
